Налог на конкурентоспособность предприятий: государство забирает больше денег у тех, кто работает открыто и эффективно. И меньше – у тех, кто наоборот. Эффективные предприятия принуждают приплачивать, чтобы неэффективные могли держаться на плаву. Слово конкурентоспособность не сходит с уст высших государственных мужей. Михаил Фрадков и вовсе не появляется без него на публике. Однако рецепты повышения этой самой конкурентоспособности в устах чиновниках отличаются противоречивостью и расплывчатостью, не обещающей экономике ничего хорошего. Какие факторы искажают условия конкуренции?
В обсуждении налоговой реформы идеи радикальных либеральных экономистов транслируются в основном при обсуждении темы снижения размера налоговой и квазиналоговой (пенсии, соцстрах, таможенные платежи) нагрузки в доле от национального дохода. Но если при резком уменьшении такой нагрузки (скажем, падении ее в 1,5--2 раза) существенное ускорение экономического роста обычно бывает очевидно, то при относительно небольшом ее изменении доказать наличие эффекта часто не так легко. На экономику одновременно и разнонаправленно влияют множество других факторов.
Резкое снижение налогового бремени принципиально невозможно без радикального сокращения госрасходов, а значит, и отказа от концепции патерналистского, социального государства. Что в существующих реалиях пока политически неосуществимо. В результате налоговая реформа замирает, а принимаемая, в принципе, правительственными реформаторами идея снижения налоговой нагрузки на экономику сводится к вопросу об изменении ЕСН или НДС на очередную пару процентов. При этом для правительства, судя по всему, основным критерием для выбора объекта налогового сокращения служит желание снизить размеры уклонения от уплаты налогов. Вопросу же о судьбе отдельных налогов уделяется не слишком много внимания. А ведь тут заложен важный резерв налоговой реформы. Каждый лишний налоговый рубль не идет на пользу экономике. Но вот размер и характер ущерба отличаются очень существенно в зависимости от того, как и у кого конкретно этот рубль изымается.
Влияние налогов на отраслевую структуру экономики предприятий
Очевидно влияние налогов на отраслевую структуру экономики. Отчисления от фонда заработной платы стимулируют капиталоемкие и материалоемкие производства в ущерб трудоемким. Налоги с оборота подавляют материалоемкие производства в пользу тех, в структуре цены конечного продукта которых ниже доля комплектующих. Налог на добычу полезных ископаемых угнетает добывающие отрасли и так далее. Влияние изменений отдельных налогов при сохранении общего размера налоговой нагрузки на рост экономики в целом часто далеко не очевидно, поскольку в большей степени, подавляя одни отрасли, они относительно стимулируют развитие других.
Часто правительства имеют свой взгляд на то, какие отрасли более полезны. Практика, однако, не подтверждает эффективности активной промышленной политики. Наиболее динамичными часто оказываются вовсе не те сектора мировой экономики, на которые рассчитывали прогнозисты. Частый исход длительной активной промполитики на национальном уровне – тяжелые структурные экономические кризисы или стагнация. На микроуровне – перестимулированные флагманы "передовых технологий" беспощадным пылесосом годами высасывают деньги налогоплательщиков. А затем, вместо того чтобы стать "точками роста", зачастую благополучно приближаются к банкротству и продаются за символический один франк.
Задачу ускорения экономического роста решает не стимулирование отдельных отраслей, а создание благоприятных условий для наиболее эффективных предприятий, в какой бы отрасли они не находились. Большинство налогов начисляются в зависимости либо от объема потребляемых ресурсов, либо от объема выпускаемой продукции, не наказывая и не поощряя эффективность ведения хозяйства. Главное исключение – налог на прибыль предприятий. В меньшей степени – НДС, который фактически является комбинацией налога на прибыль с налогом на фонд оплаты труда.
Налог на прибыль приводит к более высокому обложению успешных предприятий в сравнении с менее эффективными в расчете на стоимость продукции и на стоимость потребляемых ресурсов. Конкурентоспособность неэффективных повышается. Они могут дольше продержаться на плаву, продолжая транжирить материальные и трудовые ресурсы. При более равномерном налогообложении, не наказывающем за успех, для многих отстающих вопрос стал бы ребром: изменить характер хозяйствования или умереть, освободив не по праву занимаемое место более эффективным или просто новым предприятиям.
Конкурентоспособность экономики в огромной степени связана с ее способностью к быстрому перераспределению ресурсов в наиболее эффективные отрасли и организации. Законодательство, приводящее в угоду сложившимся группам интересов к торможению этих процессов, неизбежно вызывает снижение темпов роста. Это касается не только налогов, но и проявлений протекционизма, жесткого трудового законодательства, прямой поддержки предприятий банкротов и других подобных мер.
Если сравнить число банкротств предприятий в США и большинстве стран Европы, то мы убедимся, что их количество в Америке несравнимо выше, как и количество новосоздаваемых предприятий. При этом уже второе десятилетие экономический рост в Америке стабильно и существенно превышает среднеевропейские темпы. А Япония, структура хозяйственных отношений в которой особенно консервативна, и вовсе находится в затяжной стагнации. Относительная частота банкротств – это всего лишь один из множества факторов, связанных с конкурентоспособностью. Но многие из них лежат в той же плоскости.
Но вернемся к налогообложению прибыли предприятий. Почему оно вообще используется в практике множества современных развитых государств? Прежде всего, легче собирать деньги с тех, у кого они есть в достатке. Второе и тоже очень существенное – стремление к стабильности. Правительства очень часто стремятся всеми силами избежать банкротств и связанных с ними увольнений. Пусть в перспективе банкротства и мобильный трудовой рынок – это путь к здоровой и эффективный экономике. Зато сегодня банкротство для политика – это обозленный избиратель, акции протеста, а возможно, и разоряющийся спонсор родной партии. Третий фактор – желание обложить налогом рентные платежи. Но такая задача точнее всего решается специализированным налогообложением. Таким, как налоги на землю, на добычу полезных ископаемых.
И, наконец, постоянно озвучиваемое политиками самых разных стран желание изъять сверхдоходы ("несправедливые", "случайные" доходы), образовавшиеся в результате улучшения ценовой конъюнктуры на тот или иной товар. Последнее – эталонный образец некомпетентного популизма. Эффективное предприятие, эффективный инвестор потому и эффективны, что правильно угадывают конъюнктуру, оказываются готовы производить именно то, что оказывается сегодня наиболее востребованным обществом.
Конъюнктурная "сверхприбыль" – это стимул к быстрому расширению производства необходимого товара старыми производителями и к выходу на рынок новых. Она же приводит к созданию и поддержанию резервных мощностей, запасов, которые задействуются, когда в них образуется общественная потребность. Всякое изъятие "сверхприбыли" неизбежно снижает мобильность и эффективность национальной экономики. Но налоговая политика сплошь и рядом определяется не ориентацией на эффективное развитие, а идеями социальной справедливости и давлением крупных групп интересов. Чего стоит хотя бы практически общепринятый в развитых странах прогрессивный налог на доходы граждан и протекционистские импортные тарифы.
Однако если мы хотим обеспечить опережающие темпы развития экономики России, если восьмое место по темпам роста среди стран СНГ и при этом позади Украины и Белоруссии не кажется нам вполне удовлетворительным, если перспектива достигнуть уровня развитых стран лишь в следующем столетии не окрыляет, то при выборе налоговых инструментов именно вопрос об их влиянии на эффективный долгосрочный экономический рост придется поставить во главу угла. В практическом плане сегодня, когда вопрос о переходе на плоскую шкалу подоходного налога решен, очевидный ближайший шаг – отмена налога на прибыль.
Это, кстати, не означает полного прекращения обложения прибыли. Оно сохранится за счет НДС. Но, по крайней мере, размер изъятия прибыли резко уменьшится. Если же говорить о более далекой перспективе, то, с точки зрения стимулирования эффективных предприятий, удачной альтернативой НДС мог бы стать единый федеральный налог с продаж.
Остановимся на других позитивных последствиях отказа от налога на прибыль. В большинстве российских предприятий баланс в той или иной степени "рисуется" – искусственно приближается к цифрам, удобным компании. В большинстве случаев прибыль резко занижается. Серьезным стимулом к показу крупной прибыли для больших компаний у нас чаще всего служит желание привлечь акционерный капитал на открытом рынке (в первую очередь зарубежном). Относительно мелкие предприятия показывают прибыль, когда должны делать капиталовложения за счет собственных средств без использования оффшорных схем.
Из-за этого в российских условиях налог на прибыль еще в большей степени, чем в большинстве развитых государств, специфическим образом тормозит капиталовложения, еще более замедляет экономический рост. Далее, само по себе прекращение практики "рисования" балансов, ведение нормальной, а не двойной бухгалтерии, снизит издержки предприятий, сделает их финансы более прозрачными, позволит гораздо шире использовать внешнее консультирование, беззалоговое кредитование, покупки бизнесов и другие практики, важные для роста хозяйственной эффективности.
Отказ от налогообложения прибыли послужит стимулом иностранным капиталовложениям. У компаний, оперирующих на территориях многих государств, появляется не просто больше доводов за размещение отдельных своих подразделений в России, но и резон в целях налоговой оптимизации делать именно эти подразделения центрами формирования прибыли. Это же относится и к преимущественно российским компаниям.
И последнее. Налог на прибыль предприятий один из самых сложных по расчету и дорогих в администрировании. Отказ от него позволит или сократить расходы, или, перераспределив усилия, повысить собираемость оставшихся налогов. Но, главное, отказ от него даже без дополнительных усилий по администрированию неизбежно повлечет за собой увеличение показываемой в балансах прибыли предприятий и, соответственно, увеличение сборов НДС. Это позволит бюджету немедленно, еще до того, как сокращение налоговой нагрузки скажется на экономическом росте (а скажется оно далеко не мгновенно), частично компенсировать выпадение налога на прибыль. Остающийся дефицит оптимально было бы компенсировать только за счет сокращения госрасходов. Но если окажется, что сделать это стопроцентно за их счет политически невозможно, то, в крайнем случае, можно пойти на то, чтобы компенсационно увеличить другие налоговые ставки.
Возможно, кому-то может показаться, что в условиях "завершаемой" налоговой реформы злободневность темы полной отмены налога на прибыль близка к нулю. Мне представляется, что это не так. Как только произойдет снижение нынешних скромных, но все же дающих политикам чувство успокоения темпов экономического роста, дискуссия о налоговой реформе на властном уровне немедленно возобновится.
И очень важно сформировать к этому моменту практически реализуемую позитивную программу первого шага налоговой реформы – шага, позволяющего относительно малой кровью, сокращением бюджетных расходов на 10--15%, добиться существенного успеха в стимулировании экономического роста и повышении конкурентоспособности экономики страны. А уже этот успех проложил бы дорогу дальнейшей, более радикальной налоговой реформе.
А затем «Добавить на главный экран».