«Странный кризис» в банковской системе ведет к перераспределению активов и доли на финансовых рынках в пользу банков, аффилированных с государством. Первый же разорившийся без отзыва лицензии крупный российский частный банк станет государственным. Гута-банк, доля государства в капитале которого составляла 12,4%, будет куплен государственным Внешторгбанком. Под эту сделку Центробанк готов предоставить ВТБ кредит, обеспеченный государственными ценными бумагами. О таком механизме спасения "Гуты" объявил лично глава Центробанка Сергей Игнатьев, выступая на пленарном заседании Думы. Причем интерес новых владельцев распространяется не только на сам банк, но и на его промышленные активы.
Формально началом паники, разворачивающейся ныне в полноценный банковский кризис, послужил случившийся месяц назад отзыв ЦБ лицензии у Содбизнесбанка. Владельцы этого банка попытались обвинить ЦБ в сознательном препятствовании попыткам расплатиться с вкладчиками. Но, при всей спекулятивности такого обвинения, людям, следившим за ситуацией на межбанковском рынке, было хорошо известно, что против "Содбизнеса" давно завели уголовное дело. Поэтому дело Содбизнесбанка вряд ли могло системно расшатать рынок. Но тут в игру вступили силовики.
Главным детонатором паники стало приписываемое главе Комитета по финансовому мониторингу Виктору Зубкову заявление, что у КФМ есть список по крайней мере еще 10 "проблемных" банков кроме "Содбизнеса". Хотя в КФМ вскоре, хоть и не сразу, опровергли факт наличия такого списка, в разных видах списки проблемных банков циркулируют по рынку до сих пор. Более того, по достоверным сведениям, такие списки получили представители государственных ведомств – в частности, Федеральной таможенной службы. Вскоре после заявления Зубкова на ленте "Интерфакса" появилось запоздавшее на год странное сообщение о проблемах Гута-банка все с тем же зубковским ведомством.
Действия ЦБ в этой ситуации были, в сущности, разумны, но тем и губительны. ЦБ указывал на отсутствие каких-либо реальных, экономических оснований для кризиса. А кризис тем временем развивался. Потому, очевидно, что у него были, в сущности, не экономические причины. Не помог Игнатьеву и поход к президенту. Путин высказался по проблеме, как всегда, твердо, но двусмысленно. Он призвал главного банкира осторожно и не в ущерб интересам вкладчиков проводить "зачистку" банковской системы. Т. е., в сущности, как раз не опроверг тех предположений, которые и лихорадили рынок, – предположений, что банковский рынок решено несколько "зачистить" и переформатировать.
Любопытно и то, что, принимая меры по поддержанию банковской системы в июне, ЦБ не только снизил ставку рефинансирования, но и расширил перечень бумаг, принимаемым в залог по кредитам, включив сюда, в частности, и облигации "Минфин-8". Происходило это в тот самый момент, когда под давлением дурных слухов вокруг "Гуты" ситуация становилась все более напряженной, а Внешторгбанк не соглашался выдать "Гуте" кредит. Упоминание об облигациях "Минфин-8" еще тогда вызвало недоумение экспертов, потому как имеются они лишь у государственных Сбербанка, Внешторгбанка и Внешэкономбанка, никаких проблем не испытывавших. И вот выясняется, что бумаги эти теперь пригодятся Внешторгбанку для получения кредита у ЦБ на приобретение Гута-банка.
Внешторгбанк вообще в последнее время стал объектом пристального попечения властей. Выиграв в прошлом году борьбу за пенсионные средства, банк еще осенью заявил о намерении вести агрессивную инвестиционную политику ("покупать все, что шевелится") и занять на эти цели $3 млрд на внешних рынках. В январе нынешнего года руководителя банка Андрея Костина принял президент Путин. После этого были анонсированы намерения Внешторгбанка широко включиться в программу ипотечного кредитования жилья, выйти на рынок потребительских кредитов, масштабно вложиться в лесную отрасль и, наконец, скупить питерский ПСБ.
И вот – новое приобретение. Благодаря "странному", не имеющему, как многократно указано, экономических причин кризису в банковской системе, а также умелым действиям ЦБ по его предотвращению (в частности, и по бумагам "Минфин-8"), Внешторгбанк близок к тому, чтобы не только получить входящий в первую тридцатку Гута-банк, но и контролировать связанную с ним промышленную группу. Незадавшаяся с самого начала санация банковской системы, как это часто случается в России, вылилась в банальный передел. И, что характерно, в пользу госбанка.
Перераспределение финансовых средств в пользу госбанков в результате "странного" кризиса, впрочем, не ограничивается прямым приобретением активов. Весьма характерно и то, как развивается кризис на вексельном рынке. Здесь сегодня, в результате все того же "странного" кризиса торгуются бумаги исключительно госбанков – Газпромбанка, Сбербанка и Внешторгбанка.
Аналогичный эффект влияния "странный кризис", начавшийся с неосторожностей г-на Зубкова, окажет, вне всякого сомнения, и на рынок частных вкладов. Особую роль здесь должны, конечно, сыграть очередные "странные" события вокруг Альфа-банка. Естественно, вклады, которые вынуты и будут вынуты в ближайшее время из коммерческих банков, переместятся преимущественно в государственный "Сбер". На опасность фактической монополизации финансовых рынков в результате разворачивающегося кризиса уже указал в среду президент АРБ Гарегин Тосунян.
То, что "странный кризис" ведет к резкому перераспределению активов и ликвидных инструментов в пользу госбанков, очевидно. И в этом контексте можно предположить, что главная идеология необъявленной банковской зачистки очень проста: хороший банк – государственный банк. А сама банковская реформа, вероятно, становится еще одним инструментом построения питерского госкапитализма. Похоже, что это действительно не системный банковский кризис – это новая системная экономическая политика.
А затем «Добавить на главный экран».